Троя (S-T-I-K-S) [огрызок] - Степан Городничий

Бегал, веселился, такую харю отрастил и утопнуть в грязной луже.

Глядя на угасающие попытки выбраться, Лена нашла спокойное место, осторожно, чтобы не поднять муть, сполоснулась. Влезла в последние шортики, подложив внутрь все, что было сухого. Убегать все равно бесполезно. Выберется, помру так, что на том свете стыдно не будет. Наконец, вся туша скрылась, поднялось несколько вялых бурунчиков. Место бесславной кончины мигом заволокло болотной ряской.

Разбила бутылку, за которой снова пришлось карабкаться по веткам, вышкребла остатки хлопьев на вторую прокладку. Свернула новый гостинец, убрала в целлофан — пригодится. Так, теперь трофеи добывать пора учиться. Вскрывать споровые мешки голыми руками было сущим адом, помогала палками, щепками, камнями, изодрала руки и потратила кучу нервов. Интересно нервные клетки в Улье восстанавливаются или нет? На лутание ушло не меньше часа и столько сил, что добыча в горошину и семь споранов казалась сущей мелочью. С тоской посмотрела на середину растревоженного водоема. Утопилась жемчужинка. Солнце еще над деревьями, но высоченные стволы уже подбираются, чтобы лапнуть за горячую задницу.

Млин…, мелькнула запоздалая мысль, если свита у твари была, отстала же, сейчас ей самое время. Все, пора на дорогу.

Глава 15. По Муровской дороге

Дорога открылась в сотне метров от места неудачной высадки. Лена тупо повернулась в сторону далекого стаба, хотелось есть, пить, руки после перенесенного кошмара заметно подрагивали. По уму о ночлеге бы задуматься, но навалилась такая апатия, что просто побрела, загребая ногами пыль.

Чем больше размышляла над странностями, творившимися в стабе, тем больше появлялось вопросов, а задать некому. Несколько групп со своими интересами. Первая кучка: Хазаль, Коль, Филин. Бармен Каток тоже с ними. Внешняя безопасность, суровая и беспощадная с финансовым воротилой. Только нет больше олигарха. Умка с Челубеем отдельно, внутренники, похоже про Лео знают что-то. Умка тоже кончился. Военные с гламурной бабой себе на уме, свое расследование, с дрона наблюдали. Что со Спарапетом случилось — вопрос, за полчаса до смерти был живее всех живых, чуть в подсобку не затянул. Про старлетку чернявую и не вспоминать лучше. На зеркале явный намек, из стаба ушла, чтобы монстры сожрали. Значит точно внутри искать надо. Надо назад в стаб, все концы там.

На задворках сознания скрипнуло, — это что получается, я знахарь теперь? Глянула на руки, изодранные в кровь, часа же не прошло, от царапин ни следа, даже ноготь сорванный отрос. Себя лечить значит сразу могу, клиентов вроде тоже, но условия нужны особые, и жрать нормально надо. Проверим, не вопрос. Знахари же не только лечить могут, еще и дары открывают и течение энергии внутри видят. Как бы живого знахаря встретить, всю душу бы из него вытрясла.

Звук приближающейся техники застал врасплох. Девушка так погрузилась в мысли, что не услышала колонну машин, ревущих как стадо бегемотов. Мгновенно развернулась, выставив ногу и большой палец. Прикинула, как выглядит со стороны, картина не очень, перемазана опять не пойми чем. Выпятила вперед грудь. Ох, нечего больше выпячивать. Не колонна, пара машин всего, но страшные, щетинятся пулеметами, бугрятся железными листами и арматурой.

Броневик тормознул с визгом. Из перекрестья пулемета выглянула рожа в шапке-ушанке с красной звездой.

Лена помахала, крикнула, чтобы переорать рев двигателя, — Приветик, подвезете девушку?

Дверь откинулась, народ посыпался диковатый, пуганый, четверо суровых мужиков с бегающими глазами мигом взяли на прицел все окрестные кусты. Тормознула буханка, основательно изуродованная, но все же знакомая, родная. Сердце забилось сильнее. Муры, те самые, машинку починили, далеко забрались. Страшные муры, а какая разница, мужики, они мужики и есть.

Из буханки выкатился пузатый рейдер с бородой ниже пояса, заплетенной в неопрятную косу. Вытянул руку, деревянная кобура на поясе распахнулась сама и в лицо уставился толстенный черный ствол.

— Кто такая? Откуда?

— Лена, новенькая я, ну почти. Уже неделю в Улье.

Пистолет сам скакнул, Гном и не такое показывал. Или почудилось, или перед началом движения уши мура в самом деле чуть шевельнулись.

— Сколько вас? Где остальные?

— Ни сколько, одна я, вот.

Мур хохотнул, — Бакланишь, что одна девка посреди леса без оружия гуляет? За лохов нас держишь? — Приблизил лицо так, что дохнуло перегаром и нечищеными зубами, — Учти, мы информацию очень быстро выбиваем, а из бабы это на раз два.

— Я не гуляю, я в рейде, на зараженных охочусь, сама. Недавно в лесу лотерейщика и пару бегунов распотрошила. В стабе была, не понравилось там. Гнилой народ, не мужики, а тряпки. Туда не ходи, это нельзя, подраться в кабаке нормально и то не дали.

Слова девицы мура неслабо озадачили.

— Это из Тихого что ли? Чингачгук, бродяга, а ну живо по следам метнись.

Чингачгук с двумя перезрелыми томагавками, в тельняшке и трениках, вытянутых на коленках, двинулся по следам, точно повторяя каждый шаг. По дороге понесся быстро, как скипидаром смазанный. За минуту превратился в точку, в нужном месте свернул в лес и углубился в чащу.

Командир продолжал допрос, дуло пистолета смотрело прямо в лицо, — Рейдер значит, и чем ты зараженных мочишь.

— Да что под руку подвернется, огнестрел не выношу, тяжелый, громкий. Ножи недолюбливаю, некультурно это, да и порезаться можно. Первого рубера, можно рюкзачок снять? Вот этим, как талисман ношу.

Из пикапа показался еще один мур, вылез, переминаясь с ноги на ногу, выссался на дорогу, повернулся, на ходу застегивая штаны. О морда знакомая, точнее не морда, а другая часть. Любитель яблок и уединения на свежем воздухе.

Мур, пошел полуприсядом, растопырив руки и растягивая слова, — Какая цаца, — рванул не до конца застегнутую ширинку, — А у меня тебе гостинец.

Глаза типичного отмороженного садиста не сулили ничего хорошего. Взгляд расфокусированный, смотрит куда-то сквозь. Грязь, боль, озлобленность на весь мир и блудливая полуулыбка.

— Остынь, Дрег, видишь, мы беседуем.

— Бля, Карабас, дай покажу, как с такими базарить. С ними проще надо, сначала на четыре кости, а вопросы потом.

— Сказал засохни, спрячь причиндалы, забыл, как два месяца зубы отращивал.

— Ой, а вы те самые знаменитые муры, от которых рейдеры в Тихом по углам ссутся? А правда вы настоящего внешника видели?

— Карабас, бля буду, пургу в уши льет.

— Сам вижу, вопросы тут я задаю, еще раз рот без спроса откроешь, зубы в глотку вобью, они теперь тебе без надобности.

Прискакал Чингачгук, появившийся с другой стороны леса, двигался с такой скоростью, как человек вообще не должен. Ага, спидер и следопыт. Если такой еще и сенсом окажется, командиры отрядов в драку должны. Чингачгук